Страх часть жизни. Смерть часть жизни. Насилие — необходимость, требующая осознания. Насилие оправданное личной выгодой — порок. Исполнение закона справедливости, восстановление гармонии и как следствие насилие над личностью, нарушившей закон, — причина, по которой война для идущего по пути также естественна как и мир.

 

Нет радости в самом ристалище, нет радости для меча покрываться коррозией от пролитой крови. Меч — душа воина, душа — его меч. Перед каждым занятием воин убирает пыль и грязь с пола Додзё. Очищение пространства, очищение сознания — очищения оружия познания. Порок — ошибка, которую не видишь. Отсутствие концентрации на моменте и пр. — пыль, от которой воин избавляется в процессе тренировки. Тело — одежда души. Чистое, функциональное, сильное и красивое тело — достойная оболочка для души. Здесь и сейчас — единственный выбор.

 

В чистоте постигается и исполняется путь. После любого обнажения меча воин его чистит, так как меч коснулся мира. Любые упражнения с  мечом — репетиция чужой или собственной смерти,  изменение судьбы собственной, судеб  окружающих, ведь он — человек, способный лишить жизни. Пока воин жив, он часть мира. Но нельзя позволить нечистоте влиять на свою и тем более через тебя на чужую судьбу. Несправедливость действий из несправедливости намерений. Любое намерение несправедливо, если подчинено только удовлетворению эго. Речь идет о кармических действиях. Воин сам ничего не создает и ничего не прекращает. Как меч в его руках продолжение тела, так и он сам продолжение духа созидания и справедливости.

 

Начав падать, можно не суметь остановить падение, тогда сам становишься проводником разрушения, увлекающим за собой в пропасть слабых духом, а после смерти пополнишь собой тьму, всепоглощающую, пожирающую все, притягивающую в себя все, что хоть как то  ей подобно, существующую за счет разложения, пустой траты жизненных сил, постоянного разложения всего сотворенного и живого. Нечистота мешает свету проникать в сознание, скрывает очевидное, пока совсем не сотрется грань между реальностью духа и иллюзией мира вещей, обреченного на саморазрушение. В чистоте сознания — поверхности зеркала, отражающего в себе душу, постигается и исполняется путь. Без личной ответственности не бывает ответственности перед теми, за кого ты в ответе.

 

Знал только снег белый лист которого нет чистый.
Умрет первым то что любишь останется то что знаешь.
Тлен стремится стать духом страсть вдох запаха смерти.
Болит мое тело в распятии тлеет разум мой в страсти.
Знал только ветер сильный сбивающий с ног разум
Падения страх в бесконечность полета звенящую радость.

 

Нет ничего личного, нет радости в прекращении жизни, любой жизни. Пока есть жизнь, есть надежда для творения приблизится к богу. Нет ни печали, ни жалости. Есть радость участия в процессе творения, осознания приближения мира к миру богов, соучастие рождению нового, трансформации старого, постоянного стяжания силы, света любви Матери ко всему рождающемуся из ее света. Но есть и торжество и радость силы молнии, озаряющей темноту огнем, радости свободы, освобождения, вырвавшейся из тесных оков стихии, торжества справедливого гнева и неизбежности смерти, как освобождения взращенного в теле сильного духа или  освобождения от никчемной жизни для нового рождения, новых битв и познания.

 

Ритуал делает человека совершенным. Вся жизнь воина  — исполнение ритуала служения,  его достижения на пути — подношение богам. Вся жизнь через исполнение ритуала — величайшая жертва, через которую воин обретает новую жизнь.

 

Над воином занесен меч, который через мгновение разрубит его тело на две части без колебаний. В каком состоянии должен находится воин, чтобы успеть обнажить свое оружие и остановить нападение? Пауза, которой нет — вечность, великая пустота, вмещающая и рождающая всю тьму вещей, между вдохом и выдохом, выдохом и вдохом. Любое действие совершается соразмерно дыханию, любое действие осознается как дар неизбежности вдоха и выдоха. Путь Иайдо — путь осознания и принятия такой неизбежности, приведения жизни в осмысленный вдох и выдох, каждый поступок, любое действие как часть прилива и отлива великих вод океана жизни, которому нельзя противостоять. Нельзя противостоять тому, что неизбежно, как и рождению вдоха из паузы, пустоты — после выдоха. Радость воина в присутствии. Здесь и сейчас боги творят миры, здесь и сейчас миры превращаются в прах, здесь и сейчас воин причастен к дыханию вечности, пустоте между вдохом и выдохом,  душа — его меч,  меч — его душа. Движение мечом,  вдох,  выдох — все в одной паузе, которую никто не замечает, которая   для воина стала вечностью, сокрушающей невидимой вспышкой для противника, для которого даже не может быть понятна причина, по которой его тело пока еще живое не может завершить начатого движения, остается только одно — удивление. Личность встретилась с мечом вечности, неизбежности выдоха и вдоха. Желание и страсть встретились с чистотой и безмятежностью.

 

Сталь, внутри которой скованы звезды, подобная кристально чистому, прозрачному и глубокому, как небо, горному льду, становится пылающим огнем познания. Через меч воин познает мир, познает жизнь, познает смерть. Лед клинка разума и пламя познания. Останется только то, что знаешь.  Где же место упоению собственной силой, славой, властью над чужой жизнью, где же «радости» бессмысленного насилия?

 

Тетерников С.